Цель таких межведомственных рейдов — обследование жилищно-бытовых условий проживания несовершеннолетних, проверка создания дома надлежащих бытовых и психологических условий для детей и подростков, должное выполнение родителями, обязанностей по их содержанию, воспитанию и развитию; наличие игровых, учебных мест для детей дошкольного возраста и обучающихся в школе, проверка пожарной безопасности, контроль надлежащих санитарных условий и еще много чего очень важного и нужного.
В рейд по семьям, состоящим на различных видах учета, отправляются ответственный секретарь городской комиссии по делам неовершеннолетних и защите их прав Т. А. Литвякова, специалист по социальной работе Центра социальной помощи семье и детям А. Ю. Буслаева, старший дознаватель ОНД и ПР по г. Донецку А. А. Плешаков.
Стоит отметить, что ни одна из донецких служб не подходит к вопросу защиты прав несовершеннолетних формально, это мы готовы засвидетельствовать, потому как постоянно сопровождаем специалистов в рейдах уже не один десяток лет.
В этот раз так совпало, что главной темой стали санитарные условия содержания детей, точнее полное их отсутствие. Вам, уважаемые читатели, повезло, фотография не передает запахи, пока еще такого эффекта мы не добились. И хорошо, потому что некоторые, наиболее некрепкие читатели, не смогли бы дочитать нашу статью до конца.
А хотелось бы, чтоб дочитали, потому как мы выявили в городе определенный круг мамаш, страдающих, по-видимому, синдромом Диогена.
Синдром Диогена – это психопатологический симптомокомплекс, проявляющийся крайне пренебрежительным отношением к собственной внешности и здоровью, социальной изоляцией, апатией, склонностью к накоплению хлама, отсутствием стыда. Пациенты неряшливы, не соблюдают правила гигиены и распорядок дня, безразличны к оценке окружающих, не заб отятся о чистоте в своем доме, стремятся к обособленному существованию, негативно реагируют на попытки вмешательства в их жизнь.
Она не работает и сидит дома. По ее словам — занимается детьми и хозяйством. В доме пауки размером с полкулака (честное слово), из свисающей паутины можно плести рыболовные снасти. Сальные стены, сальные дверные ручки. Вообще слово сальные применимо и к хозяйке дома. Сальная и немытая она, такой же и присутствующий дома ребенок-школьник. В квартире — одуряющий запах немытости и нечистот. Хочется распахнуть все — окна, двери — и на волю!
Мамаше постоянно выписывают штрафы за антисанитарию, ее вызывают на комиссию и прорабатывают. Она не злоупотребляет алкоголем (обычно это бывает причиной такого захламления жилища). Нет, она не пьет. Просто ей и так нормально. Она даже не понимает, что мы имеем ввиду под антисанитарными условиями. А по вопросу проветривания (в доме дети, черт бы тебя подрал) — она отвечает, что так сохраняют тепло, ведь в доме печное отопление, а угля нет. Зачем он нужен, если дрова есть? На вопрос членов комиссии, почему же до сих пор не топлено, мамаша отвечает, что плохо себя чувствовала, но вот сейчас соберется с силами и растопит печь.
Старший дознаватель пожарного надзора А. А. Плешаков поясняет, что сейчас пожароопасный сезон и необходимо соблюдать правила безопасности. Вручает памятки, обращает внимание на неисправные выключатели и розетки. Хозяйка обещает, что все неисправности устранят.
В следующем по нашему маршруту доме та же история — в семье, где множество детей и мама ожидает еще одного, — в квартире такой же беспорядок, как и у предыдущих хозяев. А пауки такие, что прежние кажутся на их фоне лилипутскими козявочками. С ног сбивает запах кошачьей мочи, он заполняет собой все пространство. Удивительно, насколько хозяева привыкли к тому, чем дышат. Однако это не должно становится нормой, ведь в доме полно детишек! Ответственный секретарь городской комиссии по делам неовершеннолетних и защите их прав Т. А. Литвякова делает замечание: убирайте кошек, если не можете их содержать! Этим дышат ваши дети! Через несколько дней — повторная проверка, хозяину семьи делают предупреждение и просят также установить пожарный извещатель. Тем более, семьям, которые находятся в трудной жизненной ситуации, за установку платить не нужно.
Наше дыхание уже на исходе, после нескольких глотков свежего воздуха направляемся в место, где живет мамаша, которой «все равно, у нее жизнь несчастная». От женщины неопределенного возраста исходит стойкий запах алкоголя, все ее переживания на лице — одутловатом, сине-фиолетовом. Огромные отеки скрывают нетрезвые глаза. Видно, что хозяйка с утра уже поправила здоровье, она в приподнятом настроении и готова показать и рассказать членам комиссии все, что нужно и не нужно. Детьми она не занимается и старший (совершеннолетний) уже находится в местах лишения свободы. Младший — студент постоянно живет с бабушкой, которая тянет мальчишку и уже махнула рукой на образ жизни достаточно взрослой, но так и не поумневшей дочери.
Вопрос членов комиссии: не пора ли взяться за ум — вызывает бурные эмоции. Женщина плачет, жалуясь на тяжелую долю. В доме гора (не гора — а многогорье) немытой посуды, в кастрюлях несвежая прокисшая еда. Сын выходит к нам и рассказывает, что живет с бабушкой, а мечтает — уехать. Он говорит, что пойдет в армию, а домой не вернется. Потому что не к кому. И все.
Такие рейды в Донецке проходят постоянно. И страшно подумать, что в семьях, где люди не живут, а так — вяло существуют, рядом с ними находятся ребятишки. Их опекают другие взрослые, они заботятся, оказывают внимание, лечат, кормят, отмывают. Они. Но не родители. Вот такая беда.
Елена Фролова
Ранее мы писали, что Все для фронта, все для Победы!
